Виталий Гладкий - Ниндзя в тени креста
Гоэмон бросился к своему господину на выручку, но фидалго крикнул:
– Не вмешивайся! Он мой!
Однако насладиться победой ему не удалось. Поняв, что остался в одиночестве против двух сильных противников, главарь шайки поднял своего жеребца на дыбы, в воздухе развернулся и последовал за своим подручным, который уже смотрелся как букашка, ползущая по луговине.
– Сукин сын! Все-таки смазал жиром пятки! – Де Алмейда перевел дух. – Трус! – Он погладил свою лошадку по шее, блестевшей от пота. – Увы, нам его не догнать… Хороша ты, малышка, ах, как хороша, да вот беда – с андалузским жеребцом тебе не тягаться… Нужно поймать лошадей разбойников. Хоть какая-то польза будет от нашей поездки…
Поймать удалось четыре лошади. Пятая сбежала. Фидалго немного подумал и сказал:
– Продадим только двух лошадей. Остальных оставим себе – как трофей. Имеем полное право. Выберем лучших… к примеру, вон тех двух жеребцов. Это ведь андалузы, боевые кони, они стоят очень дорого. Но в Монсанту их не поведем – зачем нам лишние слухи и пересуды? Есть тут у меня одно местечко…
Этим местом оказался асьенда с большим коралем – загоном для животных. Добираться до асьенды пришлось около двух часов. Уже совсем стемнело, но дорога, по которой они ехали, была широкой, хорошо укатанной и утоптанной. «Похоже, по ней ездили не только повозки, но и пастухи гоняли стада овец», – решил Гоэмон. Другой одомашненной живности по дороге в Монсанту они не встречали. В дальнем конце кораля виднелись какие-то строения, а возле ворот светилось оконце небольшого пастушьего домика.
Когда фидалго и Гоэмон приблизились к домику, их встретил угрожающий рык. Ниндзя, обладавший превосходным ночным зрением (к тому же светила луна), схватился за рукоять своего меча. Огорожа была невысокой, большой пес вполне мог ее перепрыгнуть, а внутри кораля, скаля внушительные клыки, на путников злобно рычали… два огромных волка! Таких зверюг размером с доброго теленка Гоэмону еще не приходилось встречать.
Заметив его жест, де Алмейда улыбнулся и сказал:
– Успокойся, это эштрела, местные пастушьи собаки. Они могут порвать человека только тогда, когда он попытается залезть в кораль. То, что псы похожи на волков, это шутки моего старого доброго друга Вашку Гонсалвеша, владельца скотоводческой асьенды. Он специально завел себе овчарок такого окраса, чтобы разные злодеи, вознамерившиеся похитить его барашков, испугались до того, как попытаются свершить задуманное. Вашку уже немолод, он не только мой друг, но и наставник. Он научил меня многому. Это единственный человек, которому я могу доверять всецело.
– Что за чертовщина! – вдруг раздался чей-то хриплый, словно простуженный, голос. – Только я собрался выпить доброго винца и помянуть Фернана, непутевого отпрыска славного семейства де Алмейду, а он тут как тут. Живой! Живой вопреки всем россказням и вполне здоровый, как я погляжу.
Из темноты выступил седобородый мужчина преклонных лет, который держал в руках короткоствольный мушкетон. Гоэмон уже знал, что это за оружие. Мушкетоны имели с левой стороны металлическую скобу, которая цеплялась за крюк, закрепленный в нижней части перевязи, идущей через левое плечо. Благодаря этому приспособлению мушкетон свободно висел с правого бока всадника, стволом вниз, позволяя управлять лошадью, что особенно ценно не только для кавалеристов, но и для конных пастухов. При необходимости мушкетон можно было быстро схватить и произвести выстрел.
– Ах, дядюшка Вашку… Как я рад вас видеть! – С этими словами фидалго соскочил с лошади и крепко обнял пастуха.
– Ну вот… вогнал старика в слезу… – Вашку протер глаза свободной рукой. – Расчувствовался, как престарелая донна. – Тут он перевел взгляд на Гоэмона, поклонился и сказал: – Прошу в мое скромное жилище, сеньоры! Сегодня у меня праздничный ужин! И пусть только попробует кто-нибудь сказать, что старый Вашку Гонсалвеш не в состоянии знатно угостить своих друзей!
– Благодарим за приглашение… но прежде нужно позаботиться о лошадях. – Де Алмейда похлопал по крупу своей лошадки.
– Ну, это понятно…
– Понятно, да не все. Дядюшка, нам нужно этих четверых коней, – указал фидалго, – спрятать в вашей конюшне… до поры до времени. Да так, чтобы никакая ищейка об этом не пронюхала.
– Сеньор, неужели вы стали конокрадом? – Старик нахмурился.
– Как вы могли такое подумать?! Лошади – это наш трофей… – И Фернан де Алмейда рассказал о нападении разбойников.
– Так-так… – Старый Вашку внимательно осмотрел андалузов и задумчиво молвил: – Знакомые лошадки… Мне уже доводилось их видеть… под седлом у стражников Мигела Диаша.
– Ах, негодяй! – вскипел фидалго. – Ну, доберусь я до него…
Лошадей заперли в конюшне, псы немного порычали и успокоились, тем самым успокоив и овечек, сбившихся в овчарне в тесный гурт, хлопнула дверь пастушьего домика, звякнул тяжелый засов, и на равнине, окруженной горами, наконец восстановилось спокойствие. Лунное сияние высвечивало огромные валуны, разбросанные по равнине там и сям, темные островки рощиц и прожилки речушек, оживлявших своим блеском несколько мрачноватый ночной пейзаж, и выбеленные снегом вершины гор Серра-да-Эштрела.
На границе между Португалией и Испанией, пролегающей по горному хребту, воцарилась настороженная тишина, которую лишь изредка нарушал отдаленный грохот снежных лавин.
Глава 16
Ростовщик-марран
Иногда, чтобы попасть туда, куда нужно, приходится возвращаться назад. Так случилось и с фидалго. Посоветовавшись с мудрым Вашку Гонсалвешем, он первым делом решил навестить ростовщика, которому под залог займа выдал закладную расписку на владение фамильным замком семейства де Алмейда в Монсанту в случае своей гибели или каких-либо иных обстоятельств, которые не позволят ему отдать занятые деньги. Срок выплаты займа должен был истечь только к концу года, и фидалго имел полное право потребовать вернуть все на круги своя, тем более что деньги для погашения долга и процентов по нему у него были.
Оставалось всего ничего – принудить ростовщика расторгнуть сделку с Мигелем Диашем и выгнать старого недруга де Алмейды из замка, забрав у него закладную. Фидалго не очень верил в благоприятный исход намеченного предприятия, ему больше импонировала хорошая драка, которая закончилась бы добрым ударом меча, после которого Мигел Диаш отправится в ад – к праотцам. Но Гоэмон обнадежил Фернана, что у него есть отличный план и обрисовал его в общих чертах, не вдаваясь в некоторые важные детали.
